Разгуляев был дважды бит в Париже, триждф в Риме и бесчисленное количество раз в более мелких городах, за карточные долги.
" Азартен, ты Парамоша", каждый раз говорила ему бабушка, когда обыгрывала того в кости и маленький игроман с горящими глазами просил ещё один шанс, чтоб отыграться, но снова проигрывал и чтоб отработать долг, мыл старой женщине, полы, а однажды, после очередного поражения в битве с удачей, старушка вложила в руки юного неудачника губку и показала что ему нужно протереть.
Юноша чуть не задохнулся, таким омерзитнльным показался ему запах из под юбок, что его стошнило на только что помытые полы и бабушка, в гневе, выставила того за дверь.
Парамоша проболтался одному бедному студенту о немыслимых богатствах бабули и скоро еë уже хоронили, но это другая история.
Вернувшись в поместье, франтом, с небольшим состоянием, признаем честно, иногда судьба благосклонна ко всем, Разгуляев решительно женился на Серафиме, дабы было где провести ближайшие полгода, до осени, когда все игровые дома будут наполнены, за работавшими за лето, азартными оболтусами, которых, подчас, можно легко обыграть.
Серафима, девушка считающая себя первой красавицей на селе, поддалась напору, набравшегося этикетов В лучших игровых домах Европы, Разгуляева и упрочила свой статус непроходимой дуры в глазах соседей.
Трофим Фёдор, сразу раскусил мерзкую, двуличную натуру этого столичного франта, и часто, вечером, дожидался того, с оглоблей наперевес, но Разгуляеву везло, до поры до времени и они не пересекались.
К слову, у Разгуляева, осталась психологическая травма, после своей бабушки и каждый раз, когда женщина задирала юбки и показывала свои прелести, наш азартный игрок блевал, даже если благоухало розами, и хуже того, эрекции не происходило, поэтому, к своему уже зрелому возрасту, он не познал женщины.
Серафима, дама образованная, вела переписку с многими мужами, учёными, поэтами, все они отзывались о ней, как о легкомысленной дуре, но всегда ждали, когда по их дражащей просьбе, та вымазывала себе сладкое место вареньем и высылала отпечаток своего естества.
К слову, один скульптор-кондитер, сделал на этом состояние, перенеся девичьи формы на леденец.
Мужчины любили переписки со своей сладкой и вкусной Сифой, как они еë называли, и иногда, украдкой, назначали ей свидание, на котором просили отпечатать еë сладкое место не на гербовой бумаге, а на их лице.
Вот так, в результате склонности к перепискам, Серафима открыла для себя мир орального секса, к которому испытывала слабость, и не могла спокойно жить, ежели хотя бы раз в месяц, очередной шмель, не по ползал своими усами по еë цветочку.
Итак.
Первая брачная ночь.
Серафима и Разгуляев.
Она с банкой аборикосового джема этого года.
Он уже порядочно выпил вишнëвой наливки.
Она задирает юбку, мажет абрикосовым джемом себе лоно и с придыханием молвит " Встань же на колени, дорогой супруг и отведай нектара с моей несорваной розы"
Разгуляева думал что наливка придаст ему решимости, но...
Но память играет злую шутку, а полумрак извращает формы, поэтому увидев, как взлетели вверх преславутые юбки и женская ладонь размазала что то жëлтое, по волосатым губам, Разгуляеву почудилось что это Серафима источает гной с запахом тухлой селëдки и абрикосов..
Его стошнило, прямо туда, он изливался всеми тремя литрами вишневой наливки, вперемешку с полупереваренным сыром Бри.
Запрокинув голову, он заплакал и убежал.
Серафима от ужаса происходящего завыла гиеной.
На крики прибежал Тимофей Фёдор с оглоблей и он увидел страшную картину, весь низ живота Его обожаемой Серафима в венозной крови, она воет, наверное от боли...
Видно это оборотень, подумал Тимофей и он растерзал женщину, надо поймать его и убить, пока не поздно.
Тимофей догнал Разгуляева у конюшни и дал тому по голове своей оглоблей.
Привязав оборотня к коновязи, решил Т. фëдор казнить сцукиного сына, самым страшным образом.
А именно, обмазать того вареньем и оставить на съедение муравьям.
Разгуляев очнулся, понял что привязан, ощутил поглаживание крепкой мужской руки по ногам, ягодицам, животу...
Его обмазывали яблочным вареньем.
Кто это? Спросил Разгуляев.
Это я, Тимофей Фёдор, буду убивать тебя, проклятый оборотень!!!
И тогда Разгуляев всë рассказал, и про азарт, про долги, про старушку с вонючей вагиной, про неудачную брачную ночь и про девственность.
Тогда, Тимофей Фёдор, взял в свою руку член Разгуляева, который вдруг отозвался упругостью и теплом.
Так ты из наших, сказал Тимофей Фëдор, и засадил Парамоше по самые яйца, продолжая играться с его естеством., своей грубой мускулистой ладонью.
Кончили они почти одновременно, брачная ночь удалась, но не совсем так, как должна была.
С тех пор они стали любовниками
